Пережив незапланированный карантинный мертвый сезон и приспосабливаясь к новым пандемийным условиям, театры и концертные залы с началом осени буквально «ринулись в бой», выпуская новые работы, предлагаю новые программы.
Все спешат – и оживить культурную жизнь, и дать выход энергии и энтузиазму засидевшихся без творческой работы артистов, и успеть сыграть побольше спектаклей и концертов для любимой публики в условиях, когда со всех сторон пугают новыми ограничениями и даже возобновлением карантина.
Пятидесятипроцентная реализация билетов, шахматная рассадка, маски и перчатки, продажа питания в буфетах в индивидуальных упаковках – все свято соблюдается, но при этом – творческая жизнь бьет ключом, а изголодавшаяся по живым впечатлениям публика охотно приходит в храмы искусств.
Театрально-концертная реальность вернулась, но она уже не совсем такая, какой была до карантина и, наверно, совсем такой уже и не будет больше. Какие перспективы и угрозы таит новая ситуация мы беседуем с известным австралийским дирижером и музыковедом, художественным руководителем «More Than Opera» и музыкальным руководителем Мельбурнского камерного хора Аланом Куком.
В настоящее время маэстро работает над докторской диссертаций по музыковедению при Мельбурнской консерватории, ее тема непосредственно связана с русской культурой – поздние оперы Н.А. Римского-Корсакова и их влиянии на музыку XX века.
– Что происходит с классической музыкой в эпоху пандемии?
– Сложившаяся в нынешних условиях (COVID-19) необходимость закрыть индустрию живой музыки фактически вынудила всю музыкальную деятельность перейти на онлайн-формат. В особенности популярные музыкальные жанры легко приняли это, так как ядро их деятельности существует в электронном формате. Однако эта ситуация, в конечном итоге, заставила мир классической музыки погрузиться в онлайн-активность, которой он ранее сопротивлялся или, в лучшем случае, занимался очень осторожно.
Некоторые хотели бы, чтобы вы поверили, будто причина этого сопротивления заключается в том, что классическая музыка устойчива к изменениям и отстает от времени. Однако я считаю, что на кону стоят более серьезные вопросы.
– Какие же?
– Исполнение классической музыки оперирует самыми крайними человеческими способностями. Исполнение великих произведений западной классической музыки требует не только таланта, но и многолетней учебы и практики. Виртуозная игра на любом инструменте предполагает наличие точных двигательных навыков и скорости, которые по своей сути превосходят любое механическое или цифровое изобретение, а также – артистизма и чуткости, которые могут обеспечить только десятилетия опыта и проницательности.
Сама сила мыслительной деятельности, необходимая для этого, не поддается измерению. Исследования показывают, во время музыкального исполнения мозг полностью задействован таким образом, что никакая другая человеческая деятельность не может сравниться с этим. Кроме того, от выступления музыкантов в ансамбле, от камерной музыки до большого симфонического оркестра или оперы, объединенных навыками и музыкальной интуицией в действии, просто захватывает дух.
Такие подвиги живого исполнения, безо всякой технической помощи, не имеют себе равных ни в одном исполнении популярной музыки. Классические музыканты – это, действительно, элитные атлеты музыкального мира, и опыт живого созерцания не имеет себе равных.
– Классика – сакральна, а классические музыканты – что-то наподобие ее жрецов. То есть природа взаимодействия человека и космоса при исполнении классики – особая?
– Природа классической музыки – это чистейшая динамика человека и инструмента, неподдельный, ничем не опосредованный звук, от исполнителя к слушателю, окрашенный и переносимый только самим воздухом, которым мы дышим, и акустическим пространством, которое мы занимаем. В такой обстановке инструмент и голос звучат в своей чистоте, художник полностью уязвим, и никакие средства обмана или фальши невозможны.
Тишина и чувствительность акустического пространства создают динамический диапазон, такой же тихий, как падение булавки, и такой же оглушительный, как гром. Он также позволяет максимально точно воспринимать музыкальные обертоны и частоты, которые не имеют себе равных ни в одной звуковой системе, такой как цифровая или аналоговая.
Электронная классическая музыка разрушает акустические качества и богатство звучания. Сложные обертоны, издаваемые инструментом и обогащенные акустическим пространством, теряются. Классическая музыка становится «сжатой» и «ретушируется» цифровой обработкой, а динамический диапазон и спектр частот дробятся.
– То есть в записи классика, пропущенная через цифру, – это не совсем то? Уже как бы суррогат…
– Присутствие на концерте классической музыки — это зрелище. Это ритуал живого исполнения, атмосфера предвкушения аудитории, высоких ожиданий, а также социальный/коллективный обмен опытом с единомышленниками-меломанами.
Музыка всегда была общественной деятельностью по своей природе. Она сближает людей. Между исполнителями и зрителями происходит обмен энергией. В онлайн-формате это практически потеряно. Люди сидят со своими приборами наедине или, в лучшем случае, небольшими группами. Если это прямой эфир, то определенная торжественность сохраняется благодаря тому, что она не была предварительно записана и отредактирована, но опыт выступления перед живой аудиторией оказывает глубокое влияние на способность артиста выступать на своем пике.
Многие артисты признаются, что наличие живой аудитории повышает их исполнительский уровень до уровня, недостижимого в студии или репетиционном помещении.
– Конечно – обмен энергиями. Раньше только так и было…
– Акустическое исполнение музыки до появления микрофона и усиления инструментов было единственным способом услышать музыку. Новые технологии позволили голосам и инструментам, которые обычно были слышны не более, чем нескольким людям, стать услышанными целым стадионом. Это способствовало распространению и популяризации ранее невозможных стилей музыкального исполнения.
Классическая музыка никогда не нуждалась в этом, за исключением особых случаев выступлений на открытом воздухе или перед очень большой аудиторией. Было понятно, что такая технология имеет мало преимуществ по сравнению с жертвами тонового свойства и непосредственности.
В XX веке мир классической музыки принял технологию записи, чтобы позволить любителям музыки услышать своих любимых композиторов и произведения дома, а не ждать следующего раза, когда их местный коллектив сыграет это произведение. Однако практика редактирования, нацеленная на создание «идеально» записанного произведения, разрушает непосредственность и красоту необработанного исполнения. Поэтому его никогда не считали серьезной заменой живому исполнению.
– Мне кажется, что так было раньше. Сегодня многие и не понимают разницы, считают запись чем-то само собой разумеющимся, вполне адекватной заменой… Особенно те, кто не слишком искушен в классике, а больше слушает другую музыку, которая на концертах в лучшем случае звучит живьем, а то и под «фанеру», и уж точно всегда – через звукоусиление…
– Популярная музыка легко выживает в электронном формате. Она выросла из звукозаписывающей музыкальной индустрии. Она по своей природе опосредована. Она не требует крайностей человеческого мастерства и точности, а также высочайшего качества инструментов и акустических пространств. Качество повышается, когда подвергается электронным манипуляциям.
Эффект воздействия популярных жанров заключается не в зрелище человеческого мастерства и вершине артистизма, а в слуховой и визуальной атаке на слушателя при помощи технологий.
– Атака – это хорошее слово… Может быть, классике тоже стоит пойти «в атаку», и цифра здесь – прекрасное подспорье?
– В последнее время стали появляться высказывания, призывающие классическую музыкальную индустрию стать прогрессивнее и создавать более широкое присутствие в Интернете для будущего после COVID-19.
Популярная музыка способна извлечь выгоду из присутствия в Интернете без каких-либо потерь. Цифровой мир — это его дом, когда как для живого исполнения — это не его естество. Кроме того, в Интернете классическая музыка теряет многое из того, что действительно делает ее уникальной.
Цифровые концертные залы, “Zoom”-ансамбли, выступления с бэк-треками и даже профессиональные записи находят свое новое применение, они могут даже заинтересовать новых поклонников классической музыки, но, в сущности, они никогда не должны быть чем-то большим, чем инструментом для привлечения любителей музыки к живому выступлению. Это — жалкая подмена живому исполнению.
– Зато какие масштабы! Наши театры и концертные залы с какой-то мазохистской радостью рапортовали во время карантина о количествах просмотров, лайках, комментариях и тому подобном…
– Болезнь современной эпохи — отказ от качества ради количества, сведение к самому наименьшему общему знаменателю и массовое производство низкокачественных копий всего исключительного и прекрасного.
Уводя исполнение классической музыки в цифровое пространство с последующим сокращением количества живых выступлений, мы жертвуем качеством, чистотой и совершенством на алтарь удобства. Мы жертвуем высотой ради широты, мы лишаем ее тех самых свойств, которые превращают ее в замечательное и непревзойденное в своем роде человеческое начинание, и, на мой взгляд, мы недооцениваем её, в ущерб искусству, художникам и обществу.
Заглядывая в наше «постковидное» будущее, мы не должны забывать о том, что делает наше искусство поистине уникальным, и стремиться сохранить этот опыт живым для будущих поколений.
Беседовал Александр Матусевич